USM публикует перевод аналитической статьи авторства Ричарда Стивенсона, партнера Watson Farley Williams LLP.

Со времени последнего финансового кризиса, глобальный налоговый ландшафт претерпел невероятные изменения. Судоходство как отрасль, по большей части, оставалось на периферии этих реформ или даже за их пределами.

Возможно, пока будет преувеличением сказать, что шиппинг подходит к “перекрестку” в отношении налогового положения отрасли. Различные местные и глобальные налоговые инициативы, вместе с возросшей общественной осведомленностью о налогах и налоговом планировании, означают, что аспекты подхода отрасли к налогообложению придется, вероятно, изменить.

С момента своего создания, морские перевозки в международном сообщении в значительной степени облагались налогом только в стране происхождения судоходной компании. Благодаря использованию оффшорных центров и удобных флагов, во многих случаях это также позволяло избежать налогообложения «государства происхождения». Чтобы сохранить рост своей собственной оншорной «onshore» судоходной отрасли, многие государства ЕС приняли режимы «тоннажного налога» в рамках налоговой конкуренции с традиционными оффшорными центрами, а также с налоговыми льготами в Сингапуре и Гонконге, фактически одобренными ЕС.

По мере того, как в СМИ освещалось корпоративное налоговое планирование транснациональных компаний, в сочетании с экономической необходимостью увеличения налоговых поступлений, политики все чаще стали рассматривать налоги как глобальную проблему. Страны напрямую и через такие организации, как G20 и ОЭСР (Организация экономического сотрудничества и развития), захотели диктовать другим государствам, как должны работать их налоговые системы. Это резкий переход от налогообложения как национальной проблемы — к концепции, контролируемой на глобальном уровне; отчасти он привел к амбициозному глобальному проекту по предотвращению уклонения от налогообложения, широко известному как «BEPS».

«BEPS» — это проект под руководством ОЭСР, направленный на противодействие определенным методам ухода от уплаты налогов путем введения глобально принятых мер по предотвращению уклонения от уплаты налогов. Проект был чрезвычайно амбициозным, но политическая и социальная воля к подавлению предполагаемого уклонения от уплаты налогов позволила проекту преодолеть некоторые сложные технические и практические препятствия.

Меры BEPS не особо повлияли на судоходство. Правила «экономического сабстанса», введенные на Маршалловых островах, Бермудских островах и в других традиционных «оффшорных» морских центрах, оказали влияние на ряд групп судоходства. И, по мере развития применения этих правил, мы можем увидеть дальнейшие изменения. В более широком смысле, мы наблюдаем, как коммерческие партнеры, инвесторы и финансисты проявляют больший интерес к налоговым делам других лиц, а «неприемлемая» налоговая структура может препятствовать доступу к определенным контрактам или финансированию.

Успешно добившись успеха с помощью BEPS, в настоящее время ОЭСР работает над еще более амбициозной инициативой по изменению глобального налогового ландшафта и переадресации. Эта инициатива обяжет крупные транснациональные компании платить налоги и даже внедрит концепцию глобальной минимальной налоговой ставки.

Еще неизвестно, будет ли судоходство освобождено от этих новых предложений, ведь отрасль имеет веские аргументы в пользу того, почему она не нуждается в дополнительных мерах по предотвращению от уклонения уплаты налогов. Но у разработчиков налоговой политики в ОЭСР есть опасения по поводу того, насколько справедливо то, что одной отрасли предоставляется полное освобождение от якобы глобальных налоговых мер. Если меры таки будут приняты, а судоходство не сможет отстоять текущий статус-кво или эффективные исключения из новых налоговых правил и практик, то компаниям, осуществляющим морские перевозки, придется столкнуться с глобальной налоговой реформой.