Стороннему наблюдателю непросто разобраться, что происходит вокруг НГЗ. Между тем завод – не просто мощное промышленное предприятие. Это одно их крупнейших глиноземных производств Европы. В свое время его возводила вся страна, на огромную стройплощадку ехали специалисты из разных уголков СССР, здесь работали французские инженеры, монтировалось оборудование «Пешине», «Лурги» и других европейских фирм.

Вместе с НГЗ вырос Днепро-Бугский морской порт, динамично развивался Корабельный район, был построен водовод «Днепр – Николаев». Летом 1980 г. НГЗ дал первый товарный глинозем, а в 1984 г. вышел на проектную мощность – 1 млн. тонн в год.

НГЗ отличался высокими зарплатами, был образцом заботы администрации о здоровье, нуждах и интересах коллектива. Так продолжалось до конца прошлого столетия, пока предприятие не накрыла мутная волна приватизации. Её цель – поиск эффективного собственника – была достигнута. На предприятие действительно пришел умелый собственник – российская компания РУСАЛ, включившая НГЗ в собственную технологическую цепочку и сумевшая извлечь от этого максимум выгоды. Да, для собственника, стремившегося обеспечить стабильные поставки глинозема на свои заводы, приобретение стратегически важного актива и в самом деле оказалось выгодным. Но что это дало Николаеву и Украине?

Попытаемся разобраться.

ТАК БЫЛО ПРЕЖДЕ

В 90-е гг. глиноземный завод отличался не только эффективной технологией и современным по тем временам оборудованием, но и мощной социальной сферой. Работать здесь было престижно и выгодно: особый заводской стаж и перспективы получения жилья, высокие зарплаты и надбавки к пенсиям, шефство над своими пенсионерами. При заводе действовало управление социально-бытового развития (УСБР), управлявшее жилфондом, заводским ЖЭКом, районной котельной. Также в его состав входили медсанчасть, профилакторий, детский оздоровительный лагерь в Очакове, ДК металлургов, гостиница «Металлург», считавшаяся лучшей в городе, современный комплекс плавбассейнов «Водолей», куда с удовольствием ехали из других городов. Помимо многоэтажек, завод строил для своих сотрудников еще и жилой городок в Лиманах, т.н. «поселок специалистов».

– Заводчане всегда жили лучше, – вспоминает бывший руководитель профилактория НГЗ, медработник с богатым опытом Юрий Богатый. – Глинозем давал стабильную прибыль, и дирекция завода щедро тратилась на «социалку». В нашей медсанчасти работали не только терапевты, но и специалисты узкой практики – лор, дерматолог, кардиолог, окулист, стоматологи и другие, за исключением разве что психиатра да нарколога. Только в лечебно-оздоровительном комплексе, включавшем МСЧ и профилакторий, числились свыше 80 человек.

Профилакторий с ухоженной территорией располагался на живописном берегу лимана. Здесь был зал ЛФК, фитобар, водолечение, озокеритотерапия и много чего еще. Особой гордостью стало открытие отделения гипербарической оксигенации с современными барокамерами, помогавшими при ингаляционных отравлениях, анаэробных гангренах, ишемической болезни сердца, нарушениях кровообращения мозга. Аналогичными отделениями из всех заводов региона могли еще похвастаться разве что ЧСЗ и «Океан», но вся соль в том, что на НГЗ оно появилось в 90-х, когда судостроение уже чахло, и не в состоянии было заботиться о медицине. Здесь же всё продолжало развиваться, по-прежнему можно было пройти лечение с медикаментами и полноценным питанием за счет завода. И это в то время, когда в стационарах обычных больниц даже сахар к чаю был в дефиците! Рабочие оплачивали лишь небольшую часть стоимости путевок на оздоровление, а наиболее заслуженные, включая ветеранов, и вовсе попадали сюда бесплатно. Ежегодно через профилакторий проходили около 2 тыс. человек.

Ко Дню металлурга в Корабельном районе проводили грандиозные праздники, куда приглашали эстрадных звезд первой величины, авиапарады и непременные праздничные салюты.

В первое десятилетие независимости Украины завод не только продолжал доставлять рабочих автобусами на промплощадку, но еще и купил для этого дизель-поезд. А после открытия во второй половине 90-х гг. «Водолея», по соседству заводчане собирались построить уникальный ледовый комплекс. Но не успели. Произошла смена собственника. В итоге Николаев так и остался без полноценной ледовой арены.

ХОТЕЛИ, КАК ЛУЧШЕ…

Приватизация преподносилась как благо и для простых людей, и для экономики в целом. Тогдашняя администрация во главе с гендиректором Виталием Мешиным проповедовала идею «народного капитализма», суть которой состояла в том, чтобы сделать собственником трудовой коллектив и не допустить концентрации контрольного пакета акций в чужих руках. Для этого было предложено акции создаваемого ОАО «НГЗ» вкладывать в закрытое акционерное общество «Трудовой коллектив НГЗ», находившееся под контролем руководства завода. Но, как это бывает, агитационную работу среди акционеров-заводчан сопроводили административным прессом. Людей чуть ли не пинками загоняли в ЗАО, мотивируя, что это – исключительно для их же блага. Мол, если вы патриоты завода – отдавайте свои акции в ЗАО. Если не отдадите – останетесь акционерами, но свою престижную и высокооплачиваемую работу потеряете, а заодно – наперед лишитесь и социального пакета, предусмотренного для заводских пенсионеров.

В ЗАО удалось аккумулировать примерно 30% акций ОАО «НГЗ». Но часть акций ОАО осталась на руках у заводчан, причем, что характерно, большей частью это были топ-менеджеры, начальники цехов. То ли они не верили в «народный капитализм», то ли изначально подозревали, что создание ЗАО «ТК НГЗ» – грандиозная афера, цель которой – преподнести завод новому собственнику на «блюдечке с голубой каемочкой».

Приватизация проходила на фоне общего падения экономики в странах СНГ и ухудшения экономического положения НГЗ. Разные финансово-промышленные группы, стремившиеся взять под контроль алюминиевую промышленность бывшего Союза, боролись за право включить НГЗ в орбиту своего влияния. Тут все средства были хороши, включая и временный отказ от николаевского глинозема, с целью искусственно вогнать завод в долги. Но В.Мешин сопротивлялся таким попыткам, лавировал между конкурентами, искал новые рынки сбыта.

Инфляция, вымывание оборотных средств и непредсказуемость украинского законодательства заставили его перейти к т.н. «толлингу» – работе на давальческом сырье. Так, по крайней мере, тогда это объяснялось. НГЗ отказался от закупок бокситов и продажи глинозема по традиционным импортно-экспортным схемам. Естественно, отпала необходимость платить таможенные пошлины, можно было экономить на НДС и налоге на прибыль.

А тут еще и Виталия Мешина в 1999 г. снимают с должности, назначая на его место заезжего «варяга» Николая Набоку, которого небезосновательно подозревали в работе на интересы компании «Trans World Group». У TWG в тот период была смертельная схватка за контроль над алюминиевой промышленностью с «Сибирским алюминием» молодого и перспективного Олега Дерипаски, который уже в 26 лет умудрился стать директором Саяногорского алюминиевого завода, а к началу нынешнего века вырвался в число крупнейших российских олигархов.

История приватизации алюминиевой промышленности 90-х гг. в России – это грязная история убийств, бандитизма и тотальной коррупции. Нам в этом смысле повезло: в Николаеве за глинозем не убивали. Но борьба за активы НГЗ развернулась нешуточная. Многие не могли понять, как В.Мешина, который на выборах 1994 г. был доверенным лицом президента Л.Кучмы, перед его повторными выборами в 1999 г. вдруг взяли и «ушли». Одни говорили, что В.Мешин, который, понятное дело, был человеком небедным, отказал Л.Кучме в очередном щедром «взносе» в предвыборную кассу, другие – что еще более щедрый «взнос», но уже от TWG получили первые лица в правительстве. Как там было, мы уже вряд ли узнаем, но точно знаем одно: В.Мешин оказался не у дел, а у НГЗ вскоре появились новые хозяева. И это был вовсе не трудовой коллектив.

СЛАДКИЕ ОБЕЩАНИЯ НОВЫХ СОБСТВЕННИКОВ

Вслед за назначением Н.Набоки последовали изменения в менеджменте НГЗ, в схемах поставки бокситов и отгрузки глинозема, появились новые посредники-толлингеры. С ними были подписаны договоры, которые сторонники В.Набоки считали спасением для завода, а его оппоненты – попыткой загнать предприятие в кабалу.

В то же время развернулась настоящая охота за акциями как ОАО «НГЗ», так и ЗАО «ТК НГЗ». Рыночная цена за акции номиналом 25 коп. в какой-то момент подскочила до 1 грн. Речь шла об огромным суммах, и мелкие акционеры, в один момент получившие возможность выручить тысячи долларов, ринулись обменивать акции на пачки хрустящих дензнаков.

Акции ЗАО «ТК НГЗ» можно было продавать только другим участникам ЗАО. Скоро среди акционеров ЗАО появились те, кто аккумулировал огромные пакеты акций. Вдобавок происходили всяческие казусы с регистраторами, которые вели реестры акционеров. Но главным «казусом» стало отстранение от должности в декабре 1999 г. Н.Набоки – такое же неожиданное, как и его назначение. На освободившееся место государство, на тот момент обладавшее контрольным пакетом акций, назначило заводчанина Михаила Столяра. Как показали дальнейшие события, он занимался производственными вопросами, тогда как стратегические решения принимал приставленный к нему заместителем Эдуард Цукерман.

26 декабря 1999 г. тайное стало явным. В этот день пресс-конференцию в мэрии дал прибывший в Николаев президент «Сибирского алюминия» Олег Дерипаска. Он поведал о заманчивых перспективах того, что произойдет, если его структура завладеет контрольным пакетом акций. Эти небывалые обещания можно найти в николаевских газетах тех лет: на НГЗ не будет сокращено ни одного рабочего места; завод и дальше будет содержать свою жилищную и социальную сферу; на участие в городских программах будет ежегодно выделяться около 15 млн. долларов. Эта сумма даже сегодня составляет почти 10% бюджета Николаева, а тогда она выглядела и вовсе заоблачной.

Тем временем 30% принадлежащих государству акций ОАО «НГЗ» были выставлены на инвестиционный конкурс. Уже 28 марта 2000 г. Фонд госимущества Украины признал победителем конкурса по продаже 30%-ного пакета акций компанию «Украинский алюминий», предложившую за акции 547 млн. грн. (около 100 млн. долларов). «Сибирский алюминий» тоже участвовал в этом конкурсе, но проиграл, предложив меньшую цену. Однако «фишка» в том, что победитель – «Украинский алюминий» – о боги! – оказался частью группы «Сибирский алюминий».

Победитель брал на себя обязательства увеличить производство глинозема с 1 млн. до 1,3 млн. тонн, перейти от толлинговых к импортно-экспортным схемам, сохранить рабочие места и построить в Украине алюминиевый завод производительностью не менее 100 тыс. тонн в год.

К тому времени стало очевидно, что «Сибал» сосредоточил в своих руках и контрольный пакет акций ЗАО «ТК НГЗ». И «Украл», и «Сибал» в итоге оказались частью вертикально интегрированной структуры «Русский алюминий». Таким образом, РУСАЛ получил контроль над глиноземным заводом.

После продажи 30% акций НГЗ у государства все еще оставался блокирующий пакет 25%+1 акция. И директор НГЗ М.Столяр, и большинство Николаевского горсовета тогдашнего созыва, поверившее сладким обещанием россиян, предлагали оставить этот пакет в руках государства, передав его в управление Николаевской облгосадминистрации, а еще лучше – ОГА совместно с мэрией. Однако эти благие пожелания так и остались пожеланиями. Вскоре оставшиеся акции были раздроблены на три пакета и проданы на фондовой бирже структурам, связанным с РУСАЛом. Продажа произошла по низким ценам, поскольку другим участникам фондового рынка они были неинтересны: РУСАЛ уже и так установил контроль над предприятием, завладев контрольным пакетом.

ОБЕЩАТЬ – НЕ ЗНАЧИТ ЖЕНИТЬСЯ

Казалось, что обещания собственника – сохранение рабочих мест, расширение производства, строительство алюминиевого завода – благо для Украины и ее граждан. На деле вышло иначе. И первыми это почувствовали на себе акционеры ЗАО «ТК НГЗ». Как только россияне аккумулировали контрольный пакет, их интерес к скупке акций ЗАО пропал. Если на пике спроса рыночная цена акций была в разы дороже номинала в 25 коп., то потом она упала настолько, что и по 6 коп. их не покупали.

Когда цена акций стала падать, люди пытались отстоять свои права в судах. Всего это постарались сделать примерно 4 тыс. акционеров. И основания у них были весомые: в уставе ЗАО было зафиксировано, что «общество обязуется выкупить каждую акцию по стоимости, равной средней рыночной цене на акции ОАО «НГЗ», сложившейся на фондовом рынке на момент купли-продажи». Но тем, кто обращался с таким требованием, в ЗАО отказывали, ссылаясь на то, что для этого у них нет денег. А затем, в октябре 2000 г., и вовсе перерегистрировали устав ЗАО «ТК НГЗ» в новой редакции, где сказано, что общество не несет никаких обязательств перед акционерами по выкупу собственных акций.

Изящный «кидок» простых заводчан, не правда ли? Ну, прямо как в дзюдо, которым в молодости увлекался нынешний российский президент, и, как толкуют, покровитель О.Дерипаски Владимир Путин.

– Во второй половине 99-го г., в период руководства Н.Набоки, я работал юристом на НГЗ, – рассказывает известный николаевский адвокат Олег Кирюхин. – Мой офис был забит заявлениями акционеров ЗАО, требовавших восстановить их права. Далее, уже уволившись, я продолжал вести в суде Корабельного района несколько сотен исков акционеров, считавших, что их права нарушены. Один судья удовлетворил такой иск, но другой – отклонил аналогичный иск другого акционера. Потом рассмотрение всех этих сотен исков приостановили до решения апелляционной инстанции. В апелляции решение в пользу акционеров было отменено, а противоположное – оставлено в силе. По моему мнению, это был явный «договорняк». Не мне рассказывать, в каком состоянии находится судебная система, и тогда она была ничем не лучше. В итоге иски отклоняли оптом. Потом я, на основании заявлений акционеров ЗАО, готовил иски даже в Европейский суд по правам человека. Но там, в Страсбурге, сочли эту тему для себя неинтересной.

По словам О.Кирюхина, людей обнадежили уплатой дивидендов, но из-за толлинговых схем основная прибыль оставалась не у завода, а в фирмах-«прокладках». Происходившее в те годы он расценивает как хищение государственного имущества с помощью определенных схем.

Но и этим дело не ограничилось. Через несколько лет РУСАЛ, аккумулировавший контрольный пакет акций, произвел еще одну хитрую комбинацию. На собрании акционеров было принято решение преобразовать ОАО «НГЗ» в общество с ограниченной ответственностью. При этом миноритарные акционеры лишались своих акций. Вместо реальной доли в собственности НГЗ они получили утешительные копеечные компенсации.

В целом, по недавней оценке специальной контрольной комиссии Верховной Рады по вопросам приватизации, манипуляции с акциями привели к грубому нарушению прав почти 26 тыс. миноритарных акционеров НГЗ.

ВРАГИ ГОСУДАРСТВА

Что написано пером – не вырубишь топором. Эта русская пословица порой совершенно теряет смысл, если речь заходит об инвестиционных обязательствах новых собственников НГЗ. Эти инвестобязательства, с любезного разрешения государственных структур, раз за разом занимавших деликатную позу «чего изволите-с», переписывались в сторону, выгодную РУСАЛу. Так, согласно распоряжению нашего родного Кабмина №550-р от 10.08.2004 г. было заключено дополнительное соглашение, требовавшее по итогам 2009 г. достичь производства 1,6 млн. тонн глинозема. Но в 2009 г. власти позволили инвестору отсрочить исполнение этого обязательства еще на три года.

А завод по производству алюминия и вовсе не был построен, мол, с учетом украинских реалий это дорого и невыгодно. Хотя, если верить сообщению украинского агентства «ДИНАУ», еще в апреле 2000 г. тот же О.Дерипаска заявил: «При строительстве алюминиевого завода в Украине мы будем иметь колоссальные преимущества по цене, т.к. будут использоваться уже наработанные отечественные технологии и материалы, что вдвое снизит стоимость. Кроме того, на цену украинского алюминия повлияет снятие излишних транспортных расходов, которые при доставке продукции в Украину из Сибири составляли 12-15% стоимости».

Иными словами, если в 2000 г. новые собственники НГЗ считали, что в Украине выгоднее производить собственный алюминий, нежели везти его из России, то несколько лет спустя их мнение изменилось на противоположное. А что самое удивительное, украинская власть запросто позволила им отказаться от данных государству обязательств по строительству алюминиевого завода, хотя это было чуть ли не ключевым условием при продаже 30%-ного пакета акций.

Аналогична и ситуация с толлингом. К 2002 г. инвестор обещал отказаться от толлинговых схем, резко снижающих поступления в украинский бюджет, но обещания своего не выполнил. Завод продолжал работать на давальческом сырье. Толлинг позволил уводить прибыль подальше от Украины, ведь РУСАЛ контролирует всю цепочку в разных странах – от добычи бокситов до выпуска алюминия.

Как признают сегодня в Верховной Раде, все эти «допсоглашения» заключались явно не в интересах государства. Однако сроки давности для их обжалования давно истекли.

Еще более странной является ситуация, когда государство позволило НГЗ установить контроль над объектами недвижимости, на момент приватизации не входившими в состав имущественного комплекса завода. Речь идет о гидротехнических сооружениях, включая причалы в районе Днепро-Бугского морского порта, подкрановых путях, подъездных и объездных дорогах, железнодорожных путях. По решениям судов на основании формальных доводов государственное имущество, по сути, оказалось захваченным РУСАЛом. РУСАЛ приватизировал часть причалов, в чем власть категорически отказала украинским компаниям, а в прошлом году еще на пять лет продлил аренду порта – без конкурса и учета интересов других потенциальных инвесторов. И получил возможность самостоятельно решать, кому работать в украинском порту, а кому – нет. И стоило лишь государству пустить порты на приватизацию, как ДБМП был бы окончательно потерян для Украины.

Только государство имеет право устанавливать портовые сборы. Но в ДБМП портовый сбор с каждой тонны груза устанавливают россияне в лице РУСАЛа, причем он в несколько раз выше, чем в других портах. Шли эти деньги не государству, а все тому же РУСАЛу, а это – десятки миллионов гривен ежегодно. Что, для Украины они лишние, у нас и так денег куры не клюют?! Да хотя бы их вкладывали в развитие того же порта. Так нет, объекты незавершенного строительства здесь продолжали медленно приходить в упадок и зарастать бурьяном. Хотя тоже могли бы приносить пользу Украине.

Вот так на НГЗ россияне, эти извечные «собиратели земель», приросли украинской госсобственностью. Не потому ли они и аннексировали Крым, что мы год за годом с такой легкостью демонстрировали сдачу своих государственных интересов?! Прямо, как в одном известном фильме: «Кемская волость? Да забирайте!».

По факту вышло так, что украинские чиновники, судьи, прокуроры – это не слуги народа, а злейшие враги государства, которые не то, что интересы страны, но и мать родную продать готовы, вопрос лишь в цене. И на всё находилась аргументация – и юридическая, и политическая, и вообще, какая захочешь!

С принятием недавнего решения хозсуда Николаевской области о разрыве договора аренды ситуация начинает меняться. Теперь государство сможет реально контролировать и использовать государственные причальные сооружения в собственных целях.

СОЦСФЕРУ – ПОД ОТКОС!

Ладно бы речь шла только о нереализованном строительстве алюминиевого завода (его планировали возводить в другом регионе Украины), о гидротехнике да коммуникациях. Но на карту было поставлено и то, что касалось тысяч простых николаевцев – жилфонд и социальная сфера.

Начало этому было положено еще в 2001 г., когда НГЗ решил сбросить свой жилфонд на плечи города. Украинские законы такую возможность допускали. И новому собственнику, как расчетливому и циничному капиталисту, грех было бы ею не воспользоваться, даже, несмотря на заверения инвестора, данные двумя годами ранее, что все это будет сохранено, и ни одного сотрудника НГЗ, включая персонал непромышленного комплекса, не уволят.

Что предложили городу? Еще в начале 2001 г. за передачу 225,5 тыс. кв. м жилья городской общине обещали дать компенсацию в 8 млн. грн. при курсе 5,4 грн. за доллар. А к концу лета эта сумма неожиданно сократилась до 1,3 млн. грн. Если считать по соразмерным с уровнем инфляции ценам, НГЗ согласился дать за передачу городу жилья компенсацию в три раза меньше, чем судостроительные заводы, уже завершившие такую процедуру. А ведь николаевские верфи в то время находились на грани банкротства, тогда как производство глинозема, благодаря стабильному спросу, только расширялось.

Работники заводского ЖКХ перешли на коммунальные предприятия, потеряв статус сотрудника НГЗ, дававший тогда большие социальные гарантии, в том числе и после выхода на пенсию. Часть из них была сокращена.

И это было только начало! Социальная сфера начала быстрыми темпами сворачиваться. Под лозунгами оптимизации производства и перехода на аутсорсинг (выполнение определенных видов работ, в которых нуждается предприятие, сторонними подрядчиками), за рамки НГЗ вслед за жилфондом вывели не только всю социальную сферу, но и ряд заводских подразделений, непосредственно задействованных в производстве.

Результат не заставил себя ждать. Заводчане лишились детского лагеря в Очакове. Строительство поселка специалистов в Лиманах было заброшено. Был закрыт и прекрасный профилакторий, превратившийся в прибрежный призрак, который нынче зияет пустыми глазницами окон. Завод отказался от Дворца культуры металлургов, спорткомплекса «Водолей» и прекрасной некогда гостиницы «Металлург». Все это было сброшено на непонятные юридические лица. Обещания о содержании социальной сферы так и остались обещаниями.

Если уничтожение, к примеру, профилактория коснулось, в основном, только металлургов, то ситуация с «Водолеем» – это удар по престижу всего города. Теперь в связи с отсутствием финансирования, он то открывается, то закрывается, одни из его бассейнов работают, другие – нет. Деньги на его содержание пытаются изыскать в бюджете, выпросить у меценатов. А ведь здесь многие годы не только расслаблялись обычные посетители – здесь тренируются спортсмены, в том числе и олимпийцы, проводились специальные занятия для групп людей с ограниченными физическими возможностями. После скандала минувшей весной «Водолей» вновь был открыт для посещения. Надолго ли?

Обманом оказались обещания сохранить коллектив. Во второй половине 90-х гг. на НГЗ работало примерно 6,5 тыс. человек. Теперь, если верить данным спец. комиссии Верховной Рады, о которой нам еще предстоит поговорить, осталось лишь около 1,5 тыс. человек. По словам же нынешнего гендиректора НГЗ Дмитрия Мирного, на всех юрлицах, на которые раздробили некогда единое могучее предприятие, работает около 3 тыс. человек.

А теперь – внимание! Почти два десятка лет назад бюджет управления социально-бытового развития НГЗ составлял 5-7 млн. долларов в год (по нынешнему курсу – 130-180 млн. грн). В декабре 1999 г. О.Дерипаска обещал ежегодное участие в городских программах на уровне 15 млн. долларов (более 400 млн. грн.). Но на самом деле в нынешнем году на программы социального партнерства НГЗ выделил аж… 6 млн. грн. Из них 5 млн. грн – Николаеву и 1 млн. – объединенной общине, в состав которой входят Галициново, Лиманы, Лупарево и Прибугское.

Пять миллионов – на почти полумиллионный город и миллион – на 10-тысячную сельскую общину. Много ли сделаешь за такие деньги? Ну, можно перекрыть 3-4 крыши многоэтажек. И это всё! Да, РУСАЛ ограниченно помогает музеям, театрам, проводит конкурсы грантов. Но это лишь капля в море от того, что было, и уж тем более от того, что обещали при получении контроля над предприятием.

Есть повод гордиться? Вряд ли. Не оттого ли победные реляции, слаженным хором звучавшие в СМИ в первое время после приватизации НГЗ, сменились звенящей тишиной.

ЭКОЛОГИЯ – ПОД УГРОЗОЙ

НГЗ оказывает техногенное воздействие на окружающую среду. И воздействие это отнюдь не идет природе на пользу. Конечно, на предприятии существует система экологического мониторинга, есть и государственные контролирующие структуры. Но, поверьте, природе Николаевщины от этого ничуть не лучше.

В 2000 г. производительность завода составляла 1 млн. тонн глинозема в год. Сегодня, по слова гендиректора НГЗ Дмитрия Мирного, завод в состоянии производить 1,7 млн. тонн глинозема. Соответственно, выросла и техногенная нагрузка на окружающую среду.

Для производства тонны глинозема необходимо несколько тонн исходного сырья – бокситов, которые к нам привозят с рудников далекой африканской Гвинеи. После извлечения оксида алюминия отходы производства – красный шлам – складируются на специальных шламовых полях. Шламовое поле №1 емкостью 20 млн. кубометров, расположенное в районе Русской косы, у берега Бугского лимана, уже к началу века исчерпало свой ресурс. Потребовалось строительство шламового поля №2, тем более, с учетом роста производства в 1,7 раза. А это дополнительные полторы сотни гектаров, навсегда выведенные из сельхозоборота. Но речь даже не об этом. Инвестор решил изменить технологию и перед сбросом на шламовое поле обезвоживать отходы. Предполагалось, что шлам будет использоваться для извлечения редкоземельных элементов, как сырье в металлургии, при производстве цемента и стройматериалов, в дорожном строительстве.

Однако, по традиции, планы так и остались планами, а высушенный шлам стали в огромных количествах складировать на новом шламовом поле.

Что такое шламохранилища? Это огромные безжизненные красно-бурые пространства. Если посмотреть фото из космоса, возникает ощущение, что рядом с НГЗ появились марсианские колонии – поверхность Марса и шламовые поля окрашены в один и тот же пугающий цвет.

Эх, если бы дело заключалось только в цвете!

Применение технологии обезвоживания шлама с последующим складированием без учета погодно-климатических условий региона закончилось очень плохо. Две зимы подряд в 2011-2012 гг. в заморозки при отсутствии снега происходило сильнейшее шламовое пыление. Марсианский пейзаж распространился далеко вокруг НГЗ.

Вот, как описывал происходящее в 2011 г. корреспондент информагентства «Regnum»: «Территория вокруг завода покрыта слоем красной пыли. Высокая концентрация красных частиц в воздухе значительно ухудшила видимость, автомобилисты проезжают по трассе с включенными фарами. Дышать можно только в респираторах или закрыв рот и нос платком».

И хотя РУСАЛ поспешил успокоить общественность, мол, красный шлам совсем не вреден, независимые экологи говорили другое. «Директор Южного филиала института экологии Национального экологического центра Украины Олег Деркач подтвердил, что красный шлам НГЗ угрожает здоровью людей, а также ухудшает состояние сельскохозяйственных угодий и баз отдыха, – сообщало ИА «Regnum». – «Произошло загрязнение почв, резко ухудшилась санитарно-гигиеническая обстановка, вокруг находятся базы отдыха, Днепро-Бугский лиман, который всегда отличался рыбопродуктивностью. Мы понимаем, что это плохо», – сказал О.Деркач. …Когда начнется оттепель и снег растает, яд попадет в подземные воды и может добраться даже до Черного моря, передает опасения местных жителей портал «Евразия».

Возможно, пыление красного шлама было экстраординарной неожиданностью? Оказывается, нет! «Основной причиной распыления шлама стали технические недочеты при проектировании и строительстве шламохранилищ, – сообщало в марте 2011 г. РИА «Новости». – По словам специалистов, за три года подобные происшествия случались на предприятии неоднократно, однако именно это стало самым масштабным».

Иными словами, пыление началось тремя годами ранее. Просто оно не носило столь угрожающих масштабов, и потому общественность об этом не знала. И лишь когда соседние с НГЗ поля, села и лиман покрылись пылью ядовито-красного цвета, тайное стало явным.

Впоследствии РУСАЛ постарался исключить возможность таких ЧП. Территория шламовых полей превратилась в опытный полигон, где пытались решить задачу пылеподавления водяным орошением, перепахивали шлам австралийским шнекоходом, тестировали вяжущие химические реагенты. При этом местное население заверяли: шлам не опасен, он не причинит ущерба природе и населению. Но почему о пылеподавлении не позаботились раньше, до роковой зимы 2010-2011 гг.?

А теперь – другая история. В октябре 2010 г. произошел прорыв хранилища с красным шламом на комбинате «Айка» в Венгрии. Сотни тысяч кубометров шламовой пульпы разлились по округе, попали в Дунай. Власти объявили в районе катастрофы чрезвычайное положение и провели массовую эвакуацию. А через неделю венгерский парламент подавляющим большинством голосов принял решение о национализации компании-собственника комбината «Айка». Венгры не стали ждать, пока подобное повторится – хватило и одного раза!

Аналогия не случайна. Да, в Венгрии ситуация была более катастрофична. Но и реакция властей – не в пример более жесткой: там не жевали сопли, а сразу отобрали комбинат у нерадивого собственника, не сумевшего обеспечить безопасность шламохранилища. Там открыто говорили о последствиях ЧП – загрязнении территорий, ущербе ихтиофауне Дуная, росте заболеваемости.

Венгерский шлам, в силу высокой концентрации щелочи, более опасен, чем николаевский. Но и безо всякой щелочи тяжелые металлы, содержащиеся в шламе, ведут к снижению интеллектуального развития у детей, а у взрослых – к повышению давления, онемению конечностей, мышечным и головным болям, болям в животе, снижению памяти и иммунитета, малокровию, поражению печени и почек.

Очевидно, что причиной произошедшего на НГЗ стали просчеты и недостатки при строительстве шламохранилища №2. Наказаны ли виновные? Общественность об этом так и не узнала. Вопрос тихо замяли.

Могут ли вообще наши государственные структуры, отвечающие за экологическую безопасность, работать эффективно? Если Госэкоинспекция месяцами не могла даже остановить работу земснаряда «Северодвинский», который демонстративно вываливал донный грунт перед яхт-клубом Корабельного района, что уж тут говорить о попытках привести в чувство РУСАЛ – богатейшую и крайне влиятельную транснациональную корпорацию!

«КРЫЛАТЫЙ МЕТАЛЛ» ДЛЯ УКРАИНЫ

Николаевским глиноземом аппетиты РУСАЛа в Украине не ограничились. Компания взяла под контроль и Запорожский алюминиевый комбинат (ЗАлК) – первенца алюминиевой промышленности СССР, единственное в Украине предприятие, способное производить первичный алюминий. Здесь, в отличие от НГЗ, производство постоянно сокращали. В результате Украина вообще осталась без алюминия собственного производства. Его выпуск медленно умиравший ЗАлК полностью прекратил в 2014 г.

О ситуации на предприятии недавно на сайте «Обозреватель» поведал народный депутат Украины Андрей Лозовой: «Уникальное предприятие системно уничтожалось после незаконной приватизации 68% собственности в интересах корпорации РУСАЛ олигарха Олега Дерипаски, приближенного к президенту РФ Владимиру Путину, – пишет он. – Вырезалось оборудование, вывозились медь и алюминий, имели место искусственно созданные долги в размере 6.3 мрлд. грн.

ЗАлК не может быть убыточным даже в теории. Единственный в Украине производитель алюминия до недавнего времени имел мощности по производству первичного алюминия больше 100 тыс. тонн в год… С 1997 года находился в перечень предприятий, имеющих стратегическое значение для экономики и безопасности государства.

Через 13 лет после приватизации в связи с невыполнением условий договора купли-продажи 68% пакета акций ЗАЛКа и длительной претензионно-исковой работы, в июне 2015 г. пакет акций был возвращен в государственную собственность... Возвращен – в тяжелом финансово-экономическом состоянии – на грани банкротства. Российские бенефициары в интересах экономики РФ и своей скорой мародерской добычи уничтожили уникальное производство первичного алюминия, ликвидировали глиноземное производство, электролизные мощности выведены из эксплуатации. Когда мы с коллегой Александром Дубининым зашли в электролизный цех, то увидели, как выглядит настоящий русский мир. Тотальная разруха.

Два года – с 2014 по 2016 год предприятие фактически простаивало. Вся страна с ужасом смотрела новости о попытках вывести оборудование из комбината предыдущими владельцами...

Правоохранительными органами Украины возбуждены и расследуются ряд уголовных производств, в частности, о возникновении задолженности предприятия размером 4,6 млрд. грн. по четырем договорам займа в иностранной валюте, по признакам диверсионных действий и растраты имущества, а также – относительно незаконного отчуждения корпоративных прав на Глуховском карьере кварцитов».

Такова оценка парламентарием деятельности «инвестора». Украина попросту лишилась части алюминиевой отрасли, а то, что осталось, – стало российским.

Алюминий – стратегический металл, имеющий большое значение для обороноспособности страны. В армии он незаменим, из него делают многое – от походной посуды до ракетных снарядов, включая печально известные «Грады», которые вот уже больше трех лет на востоке Украины сыплются на головы наших военных и мирного населения. «Грады» в ЛДНР завозятся из России, а алюминий, применяемый для их выпуска, вполне возможно, выплавлен из николаевского глинозема. Зато свое алюминиевое производство после прихода РУСАЛа на ЗАлК мы потеряли. Потеряли миллионы и миллиарды в бюджет. Потеряли рабочие места. И, самое страшное, – теряем жизни наших граждан.

Не удивительно, что по решению СНБОУ и Президента Украины РУСАЛ попал в санкционный список Украины. Сначала – осенью 2016 г., затем – весной нынешнего года. Согласно президентскому указу, РУСАЛу временно ограничили право пользоваться и распоряжаться принадлежащим ему имуществом, ограничили торговые операции на территории Украины, вывод капиталов за пределы Украины.

Разумеется, в РУСАЛе заявили, что их включение в санкционный список носит необоснованный характер, даже пригрозили судом. Но факт остается фактом – наконец-то государство спохватилось, осознав, что пока идет вооруженная борьба с агрессором на фронте, в тылу россияне могут хозяйничать на украинской земле, как им вздумается. И уж явно не в интересах Украины!

ВЛАСТИ ЗАШЕВЕЛИЛИСЬ

Наконец, ситуация вызвала беспокойство и на местном уровне. Сначала депутаты планово-бюджетной комиссии Николаевского горсовета решили создать рабочую группу, чтобы проверить, как компания РУСАЛ выполняет условия договора о приватизации. Вопрос поднял депутат Вячеслав Апанасенко. Он заявил, что НГЗ, входящий в РУСАЛ – отказывается финансировать соцсферу. «Нарушены права горожан по социальным объектам, которые взял на себя Николаевский глиноземный завод в лице инвестора. Предприятие не выполняет свои обязательства. При заключении договора с инвестором мы доверили заводу социальные объекты. Это была гарантия для горожан. А что случилось с этими социальными объектами?», – возмутился В.Апанасенко.

Чуть позже на «круглом столе» «О результатах приватизации НГЗ и полноте выполнения покупателем инвестиционных обязательств», состоявшемся в Верховной Раде, свое недовольство РУСАЛом высказал глава Николаевской облгосадминистрации Алексей Савченко. «То, что приватизация прошла с многочисленными нарушениями, об этом говорит множество уголовных дел. Это сложившийся факт, и его нужно исследовать», – заявил он. По его словам, «предприятие оказывает огромное влияние на экологию. Общины, которые там живут, не получают ту экологию, которую они должны получать».

Он также заявил, что РУСАЛ не выполняет свои инвестиционные и социальные обязательства: «У меня есть три договора. По первому предприятие должно было выделить до 1,5 млрд. на социальные проекты, т.е. они брали на себя обязательство. Но они не выполнили это. Но потом было судебное решение, и эта сумма изменилась. И так оно менялось-менялось, пока не наступил момент, что уже ничего отдавать не нужно. Есть определенный заангажированный механизм, который говорит о непрозрачности. Поэтому я считаю, что нужно разобраться с этим вопросом, нужно создать на государственном уровне временную следственную комиссию, чтоб она посмотрела все эти дела».

У губернатора возникли вопросы по гидротехнике: «Сегодня возбуждено несколько уголовных дел по причалам, которые находятся в непонятной аренде этого мощного предприятия… Ответа, как они получили причалы, мы так и не получили… Они отвели себе тоже огромную косу… Они делают все, что угодно и как им нужно».

Чуть позже на своей страничке в «Фейсбук» он пояснил: «Владелец завода – страна-агрессор. Обслуживает предприятие – российский банк. Сегодня это – недопустимо. Но в чем я уверен полностью: причалы, которыми сегодня пользуется завод, должны работать на благо общины. Поэтому необходимо создать стивидорное коммунальное предприятие, чтобы деньги от его деятельности можно было направить на ремонт и развитие дорог Николаевщины. Это моя государственная позиция. И я буду ее отстаивать», – написал губернатор Николаевщины.

Эту же тему он поднимал на заседании совета регионального развития, заявив, что хочет услышать, кто является конечным бенефициаром предприятия? Губернатор отметил, что намерен требовать от НГЗ то, что по праву принадлежит государству: «Или, пожалуйста, возвращайте нам 30%, или отдавайте нам причалы. Мы создадим коммунальное стивидорное предприятие и будем предоставлять причалы в аренду всем желающим. Полученные деньги сразу передадим на фонд дорог».

При этом и депутаты горсовета, и губернатор подчеркивают, что вопросов к трудовому коллективу и к администрации завода у них нет – те выполняют свою работу. Все вопросы инвестору – РУСАЛу.

Добавим, что в недавнем ответе из Генпрокуратуры на запрос «ВН» указано: в настоящее время ведутся четыре уголовных производства, связанных с НГЗ. Одно из них – по факту злоупотребления служебным положением должностными лицами ФГИ, второе – по факту ненадлежащего исполнения служебных обязанностей должностными лицами Мининфраструктуры, третье – по факту мошеннических действий при завладении денежными средствами общества «Терминал Укрпищесбытсырье» и других портовых операторов, четвертое – по факту уклонения должностных лиц ООО «НГЗ» от уплаты налогов в крупных размерах путем минимизации платежей.

Вернемся к Днепро-Бугскому порту. Он не входил в пакет приватизации, а РУСАЛ не является его инвестором, но «прихватил» причалы, железнодорожные ветки, автодороги, админкорпус и даже проходную в порт. Вроде бы есть государственный порт, а попасть в него нельзя – чуть ли не Москву надо спрашивать. Поэтому решение хозсуда о возврате в госсобственность причалов справедливо: порт должен работать на общину.

Твердая позиция и государственный подход в этом вопросе губернатора Алексея Савченко и прокуратуры должны вернуть порт государству и передать в коммунальную собственность. Собственно, об этом заявил и сам губернатор на своей страничке в «Фейсбук»: «Это победа в связи с их неэффективным, даже неконкурентным, монопольным использованием, что создало препятствия для развития многих предприятий. За время аренды с 1998 года государственное имущество не улучшилось, а те незначительные поступления от аренды не оставались в местных бюджетах… Это серьезный шаг для создания нашего портового коммунального предприятия».

ЧТО ДАЛЬШЕ?

Вряд ли в этот раз ситуацию удастся спустить на тормозах, слишком много вопросов накопилось и в Киеве, и в Николаеве. И они требуют ответа.

Вопрос первый. Почему условия приватизационного договора многократно пересматривались в сторону, выгодную РУСАЛу, но не государству и местной общине? Кто понесет за это ответственность?

Вопрос второй. Что будет с гидротехническими сооружениями, подъездными путями и прочей государственной недвижимостью, собственником которой НГЗ не являлся, но до сих пор распоряжался ею по своему усмотрению? Заработает ли все это в интересах государства и украинского бизнеса?

Вопрос третий. Какие схемы используются при поставках бокситов и отправке готовой продукции в Россию? Сполна ли НГЗ платит налоги? Если верить словам руководителя предприятия Д.Мирного, всего за прошлый год было заплачено около 600 млн. грн. налогов и сборов, тогда как специалисты утверждают, что при таких объемах производства эта сумма должна быть минимум в два раза выше.

Вопрос четвертый. Собирается ли собственник полноценно содержать объекты социальной сферы, как это было обещано при приватизации? Прежде всего, речь идет о «Водолее».

Вопрос пятый. Куда смотрит государство и общество? Почему годами все молчали: прокуратура, ФГИУ, СБУ, депутаты всех уровней, чиновники, экологи, СМИ, политические партии и общественные организации? Научимся ли мы, наконец, уважать самих себя, свою землю, свою страну и ее национальные интересы?

Конечно, речь не о том, чтобы развалить и закрыть завод. С учетом специфичности продукции НГЗ, заточенной под алюминиевую промышленность бывшего СССР, завод не сможет выйти на другие рынки. Но заставить собственника НГЗ работать в интересах страны, на территории которой он расположен, – крайне важно. В противном случае можно пойти и по пути национализации. Благо наши российские «партнеры» сами показали нам в этом пример – и в оккупированном Крыму, и много где еще.